Корсар - Страница 70

– Лихо! – почесал затылок Кондрат.

– Так вот – пока татары пытались сообразить, что здесь, на холме, будет, город, в сооружение которого и поверить было невозможно, вырос на их глазах! Стали казанцы войско собирать через разлившуюся весеннюю Волгу, чтобы смять Иван-город, да поздно было – Свияжская крепость поболе была, чем во Пскове и Нижнем! А на следующий год, к лету, Иван собрал здесь сто пятьдесят тысяч ратных людей и начал осаду Казани, используя Свияжск как мощную цитадель у самых стен Казани. Столица татар пала!

Кондрат задумчиво теребил бороду:

– Дык и мой знакомец сюда огненные припасы возил, – вспомнил он.

– Вона оно как было-то! – глубокомысленно изрёк Ксандр.

Знал я и другое: неблагодарные потомки разрушат церкви, разберут башни крепости, и ныне, в моём времени, лишь герб Свияжска напоминает об удивительном прошлом русской крепости из былины: на нём изображён город, плывущий на судах по Волге. Не дорожим мы историей своих предков, однако…

Ушкуй миновал Свияжск, скоро и земля нижегородская начнётся.

А вскоре уж и родная русская земелька потянулась, с лесами, полями и деревнями. Границу можно было определить на глазок: у татар полей не было, их исконное занятие – скотоводство. Отары овец и табуны лошадей требовали пастбищ. Зерно или муку для лепёшек татары предпочитали покупать или брать на меч, как трофей в походах.

Нижний прошли без остановки. Чем ближе был дом, тем сильнее нетерпение охватывало команду. Понять матросов можно – больше полугода люди не видели свои семьи, соскучились по домашнему теплу, уюту и пище. Хоть и сытно кормили на корабле, но однообразно.

Вошли в Клязьму – тут уж и вовсе места знакомые, и даже когда стемнело, кормчий ювелирно провёл судно по реке. В полночь мы ошвартовались у причала Владимира.

Гнали, гнали, а прибыли – город вот он, а ворота городские заперты. Поматерились мужики с досады да и спать улеглись.

Утром на корабле остался кормчий да вахтенный. Все разошлись по домам.

Пошёл и я к бабке Ефросинье. Встретила хозяйка меня приветливо, как родного, даже всплакнула на радостях. Я не поленился, сбегал на торг, купил разных вкусностей вроде окорока да копчёной белорыбицы, пряников печатных и мёда стоялого. Ели не спеша, под задушевный разговор. Я живописал наше путешествие. Ефросинья в ответ делилась городскими новостями.

– Ну а наместник-то как?

– А кто его знает? Он меня к себе не приглашает.

День я отдыхал, перебирая вещи, устроил постирушку. Утром следующего дня пошёл на пристань, но на судне был только вахтенный.

– О, Юрий, желаю здравствовать!

– А где все?

– Спохватился. Купцы ещё вчера после полудня весь товар из трюмов вывезли. Почитай, все амбалы портовые разгружали. Подводы наняли, весь груз уже в лабазах. Коли тебе купцы нужны, думаю – на торгу их найдёшь.

Шустрые ребята! Надо Ксандра искать, лошадь у него просить, за своим конём ехать в Суходол, к Велимиру Татищеву. Надоело пешим ходить – муторно и долго, опять же – честь и достоинство умаляет. Хоть и не купец или боярин, а всё же не шпынь ненадобный.

В городе меня после долгой отлучки узнавали, раскланивались. Я вернулся в город, на торгу нашёл Ксандра. Около пушечной лавки томился народ, живо раскупая заморский и редкий потому товар.

Ксандр, завидя меня, расплылся в улыбке.

– Не зря за море ходили, Юра. Ты погляди, как торговля идёт, любо-дорого посмотреть! Ежели так и дальше дела пойдут, через седмицу лабаз пустой будет. А ты чего хотел-то?

– Да лошадь у тебя на денёк взять.

– Дом мой знаешь где, скажи слугам, что я разрешил, и бери.

– И ещё – за счёт моей доли дай мне для подарка шпагу в красивых ножнах да для девушки чего-нибудь подходящее.

– Не успел приехать, уж девушкой обзавёлся. Когда только ухитрился?

– До отъезда ещё.

– А, тогда другое дело. Вот – возьми чулки, ленты шёлковые. Гобелен небольшой возьмёшь?

– Давай.

– А шпагу выбери сам. Вон они в углу на полке.

Я подобрал шпагу – почти новую, с изящными, украшенными бронзовыми фигурками ножнами и отличным толедским клинком. Постояв в размышлении, взял ещё две, в ножнах попроще, но сталь – также хороша.

Ксандр с улыбкой уложил всё в мешок.

Взвалив его на плечи, я направился к дому Ксандра. Здесь меня узнали и без лишних расспросов взнуздали кобылку. Я приторочил мешок с подарками к седлу и выехал из города.

Через пару часов уже подъезжал к Суходолу. Вот и усадьба Татищевых.

Во дворе сам боярин что-то указывал челяди.

Я спрыгнул с лошади, ввёл её через ворота; слуга тут же взял лошадь под уздцы и повёл в конюшню.

Увидев меня, Велимир удивился и обрадовался.

– Ой, какие гости к нам! Давненько не видел я тебя, Юрий! Как сплавали?

– Да долго рассказывать.

Мы пожали друг другу руки, обнялись.

– Пошли поснедаем, что Бог послал, там и расскажешь, как странствовал.

– Ой, я чуть задержусь!

Впопыхах я и забыл о подарках. Сбегал на конюшню, а здесь слуга и мешок успел снять и седло. Я достал обе шпаги, прошёл в дом. Здесь уже челядь суетилась, стол накрывала.

Прибежал запыхавшийся Андрей. Мы с ним обнялись, как братья. Всё-таки совместно пережитые неприятности сближают сильнее и прочнее, чем застолье.

Я преподнес обоим шпаги. Стол, само собой, был сразу забыт. Оружие для боярина – и средство ведения боя, и гордость, и игрушка. Как у нынешних мужчин машина. Оба разглядывали лезвие, делали взмахи, оценивая баланс и вес.

– А хороша!

– В Европе сейчас все с такими ходят, сабли – те редко встретишь, а мечи и вовсе не видел ни разу.