Корсар - Страница 9

Понемногу начали появляться пациенты. Владимирцы быстро прознали про новый адрес лечебницы, и постепенно небольшая очередь недужных людей во дворе дома стала обычным явлением городской жизни. Сложных пока не было, но и это радовало – рукам нужна практика.

Вскоре заявился и лично сам наместник.

Я встретил его у порога, пригласил в комнату, которую сделал приёмной.

– Прости, Демьян Акинфиевич, угостить нечем – не живу я здесь, работаю только.

– Пустое, не угощаться приехал, – снисходительно ответил наместник, оглядывая скромное убранство лечебницы.

Я насторожился. Приезд наместника, самого высокого чиновника в городе и окрестностях – уже сам по себе факт важный. Не тот уровень, чтобы заниматься мелочами. Значит… Холодок прошёл по спине, и я живо припомнил наш последний разговор, его настойчивое желание с моей помощью узнать своё будущее. И моё неосторожное обещание приоткрыть завесу над таинством грядущего…

– Я вот что… – наместник с трудом подбирал слова. – Уж больно ты меня заинтересовал, ну – пророчествами своими. Только вот как думаешь – верны ли они?

– Время покажет.

– Ждать долго. Вдруг тебе доверюсь, да обманусь?

– Моё дело – сказать, а уж верить или не верить – тебе решать.

– Это понятно, только увериться хочу.

– Как?

– Долго я думал, как. Ты скажи, что на Руси в этом году случится? Ждать недолго, вот и посмотрим, каков из тебя прорицатель. Лекарь ты хороший, самолично уверился. А вот предсказатель… – Наместник развёл руками.

– Хорошо, будь по-твоему. Попробую.

Я поднял глаза к потолку, вдохнул добрую порцию воздуха, изображая погружение, и застыл на стуле. Наместник замер, боясь шелохнуться, чтобы не испортить предсказания. Я же лихорадочно шевелил мозгами, припоминая, что должно произойти в эти годы на Руси. Не без труда удалось припомнить три события – правда, без точных дат, только года.

Я шумно выдохнул, потряс головой, изображая тяжкую мозговую работу, и вытер рукавом пот со лба.

Наместник в нетерпении аж привстал с лавки, седые усы топорщились.

– Ну, получилось?

– Немного.

– Говори быстрее, не томи.

– Только о том молчок, сам понимаешь…

– Да понимаю я, – махнул рукой Демьян. – Говори!

– Государь женится на княжне Марии Долгорукой в этом году и сразу после свадьбы казнит её.

Наместник плюхнулся задом на лавку, прикрыл рот рукой.

– Ох ты, страсть-то какая! Почему?

– Мне то неведомо. Ты же просил только о событиях рассказать, а не о причинах.

– Ну да, ну да… Продолжай, – с нетерпением выговорил боярин.

– Государь в этом же году Постельный приказ образует.

– Скажи, как занятно! А ещё?

– О следующем годе будет новый город заложен – на реке Белой, назовут Уфой, столицею башкирам сделается. А ещё турецкий султан Селим Второй умрёт, и Порте не до крымчаков станет, наследники начнут власть делить.

– Ох ты, господи! Такие события, что и подумать страшно. Так и тянет пересказать кому-нибудь, а ещё хуже – государя известить.

– Демьян Акинфиевич, ради бога – никому, ни одной душе! Иначе – обоим несдобровать. Государь и друзей-то своих, княжеских кровей, на плаху отправлял за вину малую, а то и вовсе без оной.

– Да никому! – Наместник перекрестился. – Запомню да подожду. Коли сбудется всё – одарю серебром, да может – ещё чего интересного скажешь. Мне бы вызнать, кто из бояр в силу войдёт, на кого вовремя ставить надобно.

– Ставь на сына боярского, Бориса Годунова, не прогадаешь.

– Слыхал о таком – совсем род худой, – недоумевающе посмотрел на меня наместник.

– Я тебе сказал, Демьян, ты меня услышал; думай и решай сам.

– Погожу пока, посмотрю – сбудутся ли предсказания.

Наместник и воевода простился и вышел. За воротами его терпеливо ждала свита. Осторожен – опасается чужих ушей, хотя наверняка и в охране и в свите люди проверенные.

…В труде и заботах прошло несколько месяцев. Растаял снег, подсохли дороги. В городе проехать можно было, а вот за городом – и не думай, грязи коню будет – по брюхо.

Вот и сидели горожане – бояре, купцы, мастеровые и прочий люд – во Владимире, как в осаде. Только не враг город осадил, не выпуская за ворота, а непролазная грязь.

Пациентов у меня изрядно прибавилось. Непроезжие ли дороги тому причиной или растущая в городских кругах известность моя как умелого лекаря?

Однажды вечером домой ко мне прискакал гонец от наместника, держа в поводу оседланную лошадь.

– К наместнику, срочно! Ждут!

Голому собраться – только подпоясаться. Я взлетел в седло, и мы помчались к Демьяну.

Ворота перед нами распахнулись сразу, даже стучать не пришлось. Неужели серьёзное что-то стряслось? А я впопыхах даже сумку с инструментами не взял!

Я взбежал по знакомым ступеням – слуга в сенях поклонился, указал мне на дверь.

– Один сидит, – наклонившись ко мне, прошептал слуга. – Пьяный и в огорчении большом боярин, супится.

Оп-па, мне не хватало только попасть под раздачу. Но – вошёл, поклонился.

Демьян сидел по обыкновению во главе стола, но один.

– А, лекарь! Подходи, садись; наливай себе вина, выпьем.

Я схватил один кувшин – пуст, другой – то же самое. Неужели один за вечер выпил? В третьем кувшине вино ещё оставалось. Я плеснул себе в кубок, у Демьяна кубок был полон.

– Давай выпьем, лекарь!

– За что? – Теряясь в догадках, но зная буйный нрав правителя города, я старался выказать готовность сочувствовать боярину. Вопрос только – в чём?

– Сначала выпьем, потом скажу.

Мы выпили, я взял кусок белорыбицы, зажевал.